Неотразимость омерзительного

Казалось бы, со временем выворачивать реальность наизнанку должно быть всё труднее. А вот ведь нет! Всё больше несуществующих миров обрастают массой незабываемых подробностей.

Нил Гейман, действительно, настоящий волшебник! Заглянув однажды в мир его фантазмов, уже невозможно очнуться! Самое страшное в его мире уже случилось. И парадоксальным образом оказывается, что это не так уж и ужасно. Оказывается, вполне можно жить и в аду.

Видимо, человечество настолько нагрешило за свою историю, что из благопристойных офисов, изобильных супермаркетов и стерильных туалетов нас всё больше тянет к тому, чего, по зрелому размышлению, никак не должно быть. Нил Гейман гениально передал эту неотразимость омерзительного. Самое фантастическое в одной из лучших его книг «Никогде» то, что грязь, вонь, боль, жестокость оказываются намного соблазнительнее чистенькой и пресненькой жизни современного клерка. Нижний Лондон у Геймана – это примерно то же самое, что Внутренняя Монголия Пелевина. Это место, которого нет, но которое необходимо было выдумать, чтобы не было так мучительно тошно в реальности.

Неизбежность возвращения главного героя в этот кошмарный мир воспринимается как настоящий приговор мнимым достижениям нашей цивилизации. «Никогде» является очень удачным аналогом английского Neverwhere, который напоминает Neverland, но только тут всё совсем не по-детски.

Измерения времени

Интересно, не были ли авторы фильма «Господин Никто» (2009) знакомы с концепцией трёх измерений времени Д.П.Успенского? Ещё вспоминается «Бойня № 5», где героя кидает в разные моменты, правда, единственной судьбы. И, конечно, Марсель Пруст с его божественным многостраничным размышлением о том, кем бы он мог быть по пробуждении. У Борхеса есть дивный рассказ на ту же тему. Мне представляется, что все эти произведения, как и “Mr. Nobody”, говорят не о реальности множественных вариантов судьбы одного человека, а об особенностях нашей психики, позволяющей нам запутываться в реальности настолько, чтобы не отличать воображаемое, возможное от материально воплощённого.

Фразу старика: «Всё это находится в воображении 9-летнего мальчика» — я понимаю как подсказку, что всё происходящее суть размышление одной (любой) из представленных личностей, о том, как события могли бы развиваться в параллельном случае. То, что этой личностью, скорее всего, является 100-летний старик, не помнящий себя, наталкивает на мысль, что все эти варианты судьбы он фантазирует во время гипнотического транса. То есть, эта многомерность времени реальна исключительно в его сознании, а не в убогом трёхмерном мире, в котором заперта человеческая материальная оболочка. Проблема в том, можно ли рассматривать все эти возникающие при расщеплении разные субличности как одного и того же человека. В фильме это допускается по умолчанию. Только внешность героя несколько меняется в параллельных реальностях.

Очевидно, что человека формируют его поступки. Это забавно показано в фильме “Назад в будущее”, где, заставив своего отца в прошлом совершить один единственный решительный поступок, герой меняет всю его жизнь. Допущение, что зерно личности, заложенное в 9-летнем мальчике, остаётся неизменным во всех вариантах его дальнейшей судьбы, кажется мне неверным. Но это, разумеется, претензия не к голливудскому фильму, рассчитанному на восприятие первой сигнальной системой. Интересно, нет ли у фильма другого, более жёсткого финала, как у процитированного там “Эффекта бабочки”? Слащаво хихикающий старикашка в качестве итога столь сложно построенной версии реальности меня не особо устраивает.

Свобода выдуманных миров

Даже если отвлечься от мысли, что у автора книги «XIV принцип» Ивана Охлобыстина есть «пять детей, три высших образования и четыре гладкоствольных ружья», как он пишет в описании, роман просто замечательный. За изобретательной чепухой, отсылающей сознание к разным классическим произведениям жанра фэнтези, проглядывает очаровательная сумасбродная мысль о реальности выдуманных миров. Сочинённый писателем, сконструированный программистом или созданный Богом, мир имеет право на свободу подобно тому, как ребёнок стремится к независимости от своих родителей. Есть некое изящество в том, как бывший священнослужитель трактует необходимость и целесообразность смерти Бога, рассказывая историю о создателях компьютерной игры, добровольно идущих на гибель ради безопасного существования своего любимого детища.

Заповедник сказок

Повесть Нила Геймана «Звёздная пыль» – изумительная фантасмагория, в которой сталкиваешься с осколками воображаемых миров Толкиена, Льюиса, Милна. Даже сквозь перевод слышатся отзвуки любимых с детства фразочек. Но соединены эти вселенные тут так органично, что кажется, будто просто повстречал хороших знакомых в немного странном сочетании. Отгороженное от реальности «Застенье» — это и есть, собственно, мир всей известной литературы фэнтези, где нашли убежище персонажи и сюжетные ходы множества известных историй этого жанра. Немного напоминает повесть Кира Булычёва «Заповедник сказок».